Редакция студенческого журнала Новосибирского госуниверситета «Университетская жизнь»  по требованию Роскомнадзора 7 августа удалила из ВК-группы издания электронную версию апрельского номера «УЖ», посвященного толерантности. Претензии РКН вызвала статья «Я — это я» — монологи студентов — представителей ЛГБТ.

Главный редатор издания Петр Манякин пояснил, что, когда он посещал Роскомнадзор по поводу нарушений в выходных данных журнала и предоставления ведомству печатных копий «УЖ», некая сотрудника ведомства, представившаяся «экспертом», сказала ему, что усматривает в «конкретных моментах» статьи «Я — это я» «признаки пропаганды гомосексуализма» и потребовала удалить из ВК-группы номер журнала «под угрозой наступления правовых последствий по КоАП».

Часть 2 статьи 6.21 КоАП (пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних через СМИ или интернет) предусматривает штраф в размере от 50 до 100 тысяч рублей для граждан, от 100 до 200 тысяч рублей — для должностных лиц, миллиона рублей — для юрлиц; юридическим лицам также грозит приостановление деятельнсоти на срок до 90 суток.

«От своего руководства в университете я поддержки не получил, поэтому принял решение об удалении номера. На основании того, что у меня истек срок трудового договора, мне предложено было действовать как частное лицо. От оценки действий сотрудников Роскомнадзора с точки зрения законодательства, запрещающего цензуру, я пока что воздержусь. Новый главный редактор издания пока не назначен, трудовой договор со мной пока не продлен», — пояснил Манякин.

Статью перепечатали на сайте телеканала RTVi.

«Я — это я»            ТЕКСТ: ИРИНА АПУНИК
КОЛЛАЖИ: ГЕОРГИЙ ВИШНЕВСКИЙ

Сексуальные меньшинства о жизни
в Академгородке

Толерантность часто связывают именно с отношением к ЛГ-
БТ-сообществу. Несмотря на стремление к взаимоуважению и
равноправию, гомофобия в России существует и на бытовом, и
на государственном уровне — закон о запрете гей-пропаганды
тому подтверждение. Но такие люди существуют, живут и даже
как-то любят. УЖ поговорил с лесбиянкой, трансгендером и би-
сексуалом о том, когда они осознали, что не такие, как большин-
ство, и как к ним относятся в университете и Академгородке.

Кира, лесбиянка 

Ты влюбляешься и все, это может быть кто угодно: мужчина, женщина, человек старше или младше. Мы имеем право любить того, кого хотим.

Ты влюбляешься в личность, а пол — это уже другое дело. Просто из-за наших стереотипов мы не смотрим на людей своего пола и можем не заметить свою судьбу.

Не было такого, что вот все, я лесбиянка. Просто жила и понимала, что мне нравятся женщины вокруг меня. Сначала чисто духовное, нравилось общаться, оказывать им внимание. А со взрослением появился и физический аспект.

Это был седьмой класс: я влюбилась в женщину, рассказала маме, она меня повела к психологу. Вердикт — травма детства, из-за развода дочь заменила мужчину в семье, и поэтому такая реакция. Но я с этим не согласна. В какой-то степени, может, и повлияло, но, например, когда я надевала платье или красилась, я чувствовала, что перестаю быть чем-то важным для самой себя, надеваю маску и пытаюсь казаться кем-то.

С девушками я управляю ситуацией, и это кайфово. Бывают моменты, когда хочется побыть слабой, но вообще по жизни я доминант. Если ты выбрал определенную стратегию поведения — соответствуй. Ухаживая за девушкой, я должна ее встретить, проводить. Уставшая, голодная, замерзшая — но нужно сделать. Я должна быть сильной стороной. Самые первые серьезные отношения с девушкой длились три с половиной года, мы жили вместе, я воспринимала это как семью. В моей семье знает только мама. Реакция была очень тяжелой, ей больно от этого, но она понимающая. Я ей всегда говорю: «Мам, я же счастлива, порадуйся за меня». Она знакома с моими девушками, интересуется ими, старается найти общий язык.

Шибко стараюсь не афишировать, но и не шифруюсь совершенно. Если в малознакомой компании начинаем обсуждать эту тему и я понимаю, что вот он, гомофоб — стараюсь не развивать разговор дальше. Смысла разговаривать нет, надо что-то делать. Находить точки соприкосновения, общие интересы. Из-за того, что мы шифруемся, только хуже, я считаю. Плюс свою роль играет законодательство. У нас же люди какие: что в книжечке написано, значит, так и надо. Просто уравнять отношения до элементарных одинаковых гражданских прав, и общество будет привыкать. Важнее не то, что вы не можете за ручку пройти по улице, а то, что официально тебя признают никем этому человеку.

Хотя обособление темы — тоже неправильно. Мы делаем такой акцент на том, что гомосексуальность выходит за рамки нормальности, а ведь все эти люди не сверхъестественные. Если возвращаться к поведению ЛГБТ-сообщества: прóсите равенства, а себя подаёте, будто вас так обидели, вас так не любят. Понятное дело, не будут любить, если вы будете постоянно с флагами разгуливать и сосаться везде, еще и права качать. Я, например, стараюсь сильно не проявлять чувства на улице. Я в принципе этого не приемлю, личная жизнь должна быть за закрытыми дверями. Иначе это просто неуважение к другим людям. Все зависит от человека, если его уважают, то и относиться нормально будут. Просто как свинья себя не веди, и всё будет хорошо.

В универе прекрасная толерантная среда, это не только ЛГБТ-сообщества касается. Те же люди с ограниченными возможностями: к ним замечательно относятся, общаются, помогают. Люди воспитанные и интеллигентные, стараются особо не заострять на этом внимание. Даже преподаватели: мы с ними совершенно спокойно разговариваем и делаем проекты на эти темы. Самую большую проблему составляет тот слой, который мало образован и с низким достатком, потому что там и возникают эти проблемы незнания. Конечно, есть традиционно правильное с биологической точки зрения, и не нужно детям с детства всучивать это все. Но рассказывать и показывать нужно, ребенок должен знать, что существует разное, и иметь право выбора.

 

Андрей, трансгендер

С детства я чувствовал себя не собой. Было неуютно в своем теле, оно мне совершенно не нравилось, будто не подходило, что ли. Элементарно — я начал считать себя красивым, только когда был в мужском образе. Собственно, лет в 13 стал анализировать, разбираться, изучать. Понял, что такое трансгендерность, и что в этом нет ничего страшного. Лет до 15-16 был острый период: я очень коротко обрезал волосы, носил максимально мужскую одежду, просил обращаться к себе мужским именем. Тогда это было для меня принципиальным. Сейчас для меня важно, чтобы близкие и друзья воспринимали меня тем, кем я себя ощущаю. Да, пол у меня один, но вот гендер-то другой.

Мне было 15, когда моя школьная учительница пожаловалась родителям на происходящее. Это, наверное, самое мерзкое, с чем я сталкивался в жизни, до сих пор не могу ее простить. Родители отреагировали совсем не так, как хотелось бы. Очень разозлились, сказали, что нужно перетерпеть, пересилить себя и быть женщиной, как положено. Поэтому до сих пор в семье приходится быть не собой. Я общаюсь с родителями так, как комфортно им, по имени и полу от рождения, можно сказать. Да, это очень и очень неприятно, но пока я завишу от них, других вариантов нет. В целом, свои имя и пол по рождению я использую только в официальных ситуациях, например, на работе. Это так ужасно — целыми днями чувствовать себя не тем, кто ты есть. Но в целом в Академгородке достаточно толерантная и адекватная среда, чтобы воспринимать меня таким, каким мне хочется.

В школе были проблемы, конечно, но только первое время. Хотя там основная претензия была не к тому, что я транс-парень, а к тому, что я «лесбиянка». Но это длилось, пока все были маленькими и глупыми, а уже в выпускных классах, когда повзрослели, стало все равно. Самое интересное, что больше всего меня гнобили не одноклассники, а учителя. Мол, как же так, что ты с собой делаешь, так же нельзя. На самом деле, основная проблема и есть в необразованности — у нас в стране очень темные люди. В школах отсутствует какое-либо сексуальное образование, и никто не учит, что всё может быть не только традиционно и патриархально, но и по-другому. И что это тоже нормально! Люди образованные прекрасно знают, что всегда и везде был и есть определённый процент гомосексуалов.

А ведь в Европе к этому давно относятся совершенно спокойно, в то время как у нас подавляющее большинство тех, кто все еще считает ЛГБТ-сообщество людьми с психическими отклонениями. Но вообще очень глупо делить людей исключительно по критерию сексуальности. Вот, например, кто-то любит девушек, кто-то парней. А что, если человеку нравятся только транс-девушки, вот кто он тогда?

Мои первые, серьезные и пока единственные отношения длились пять лет. С моей бывшей мы начали встречаться, когда нам было 12 и 13, расстались только прошлой осенью. Но в то время она сразу и целиком поддержала меня и приняла, для меня это очень много значило тогда, потому что я планировал провести с ней всю жизнь. Сейчас мне нравится цис-парень (определяет себя в соответствии с биологическим полом — прим. ред.), и для меня очень страшным и спорным является момент, как ему сообщить о своей симпатии и, главное, самоидентификации.

Все эти парады и борьба за права — дико важная штука. ЛГБТ — такие же люди и часть социума, но дискриминация, которой они подвергаются, несправедлива и, по сути, беспочвенна.

Насчет косметики, покраски волос, маникюра — я абсолютно не против быть феминным мужчиной. Сейчас я уже не стараюсь показывать себя максимально мужественным, как было в подростковый период, потому что феминность не делает меня менее мужчиной. Сейчас меня в принципе устраивает мое тело, поэтому смену пола пока не рассматриваю. Но в будущем планирую мастэктомию и приём гормонов — ну, хочется мне более мужской голос, и чтобы борода росла, это же так круто!

Паша, бисексуал 

С взрослением начинаешь осознавать, что пол — не тот критерий, который важен. Человек интересен в первую очередь как личность, будь это дружеское общение или отношения. Вообще осознание пришло лет в 16, хотя и до сих пор укладывается. Но нет такого, что я какой-то особенный. Я — это я. Я отличаюсь от других людей, они от меня, и это так интересно. Хоть люди и думают, что со своим полом проще, я это мнение разделяю в некоторых аспектах: общие интересы, привычки.

У меня такой взгляд на мир: это моя жизнь, и я делаю с ней что хочу, не мешая другим. Самое главное — понять, чего ты хочешь.

Одно дело психологические травмы, другое — гормональные нарушения. Не считаю, что от этого нужно лечить, это просто особенности личности. Если человека не коробит по этому поводу, то зачем копаться и разглядывать, если человеку комфортно, зачем лезть в причину.

Основная сложность для меня — в нашей стране проще встречаться с девушками. Плюс парни более закрыты, им страшно самим себе признаться. Люди боятся выходить из зоны комфорта, и особенность нашей российской реальности даёт о себе знать. Наша ментальность не дошла до восприятия не интерпретировать новое как что-то плохое. Нашей стране надо просто дорасти до этого. Должно смениться поколение и власть. Касательно всяких крайностей — личную жизнь не надо выставлять напоказ вне зависимости от ориентации. Не нужно сидеть исключительно в закрытой комнате (хотя здорово, когда вы только вдвоем, и нет никакого мира вокруг), но выпячивать тоже не стоит. Мне, например, неприятно смотреть на то, как рядом кто-то лижется. И вообще зачем всем своим видом показывать, что ты другой ориентации. Борьба за все эти особые права — я не считаю, что это нужно. Точнее, именно в таком формате. Не хочу участвовать во всех этих парадах. Мне это не надо, потому что на данный момент не влияет на мою жизнь. Будет влиять — да, буду участвовать.

Прямо и сразу я никогда об этом не говорю, но если спросят — врать не буду. Но в целом в мой круг общения не попадают нетолерантные люди.

И родители отреагировали абсолютно адекватно, они очень современные. Друзья — по-разному, есть какие-то элементы стеба, конечно, но беззлобного. Хотя и конфликты были — недолгие, но очень неприятные. На одной из предыдущих работ пустили слух, что я «вот такой-то». И один из посетителей начал, мол вот, я не хочу, чтобы он наливал мне пиво, и прочая мерзость. Но меня это не сильно задело, с такой прослойкой нашей реальности я стараюсь не общаться. Понятно, что родись я не в Академгородке, а в условном Бердске, мне было бы значительно хуже, или я вообще себя не принял бы — окружение очень сильно влияет.

Если человек, делающий выпады, способен к конструктивному диалогу — построить его, само собой. Но людям довольно сложно менять свои взгляды, поэтому в таком случае я просто даю понять человеку, что это не его дело. В большей степени это работает. Но вообще ЛГБТ нужно идти на контакт с обществом, не надо так противопоставляться.

Но вот все эти корректирующие изнасилования, «изгнание бесов» — полнейший лютый ****** [ужас], пришедший к нам из каменного века. Это жесть, треш и должно преследоваться по закону.

Вопрос предохранения максимально важный. Предохраняться надо в любом случае — с девушкой, с парнем. Оказались вы в койке через два часа после знакомства или вместе полгода — всё равно нужно. Был случай: ко мне приехал парень, дело идёт к горизонтальному положению, а средств предохранения нет. Я сказал: «Мы можем прерваться и дойти до аптеки, либо ты пойдешь домой». Для меня это принципиальный момент.

И вообще раз в полгода необходимо проверяться, это элементарная забота о себе.