— Ежедневно. Я выполняю их с определенной регулярностью: некоторые каждый день, другие несколько раз в неделю, третьи время от времени. Среди ежедневных — вечерняя медитация в форме своего рода дневника. Прежде чем лечь спать, я уделяю пару минут тому, чтобы пройтись по наиболее важным событиям дня и записать ответы на три вопроса, поставленные Сенекой: что я сделал правильно, что нет и что могу сделать лучше? Запомните правильные поступки и погладьте себя по головке — ведь вы сделали что-то хорошее. Отвечая на второй вопрос, не сетуйте («черт, надо было поступить иначе»), а учитесь на своих ошибках. Признайте, что заблуждались, скажите себе: «Что ж, это будет мне уроком, так-то». Смысл же третьего в том, что на протяжении всей жизни мы имеем дело с очень похожими ситуациями день за днем. Просыпаемся, идем на работу, попадаем в одни и те же обстоятельства с коллегами, возвращаемся домой, переживаем одни и те же моменты с партнером или детьми. Вы размышляете, что могли бы изменить в конкретной ситуации, так как она повторится вновь — и в следующий раз будете подготовлены. Именно поэтому я делаю это упражнение каждый вечер.

Упражнения, которые я выполняю несколько раз в неделю или месяц, часто называют депривационными. Это умеренные формы самолишения: скажем, день-другой поголодать, выйти в стужу одетым не по погоде (без пальто) или спать на жесткой поверхности. Конечно, стоики так поступали не потому, что были мазохистами и наслаждались самоистязанием. Они приводили несколько причин. Во-первых, тренировка выносливости. Если вам однажды выпадет спать на полу или пропустить пару приемов пищи, для вас это не составит труда. Но есть у таких упражнений и положительная сторона — они напоминают, насколько хороши обычные вещи. Нет ничего вкуснее простого куска хлеба после того, как ничего не ел несколько дней. В некотором смысле это выработка признательности и осознание ценности того, что у нас есть. Еще одно, мое любимое упражнение — это холодный душ. Зачем его принимать? Потому что он напоминает: «До чего здорово, что я могу каждый день мыться теплой водой!» Меж тем множество людей по всей планете лишены такой роскоши — поэтому я должен быть благодарен за нее.

— Отчасти по воле случая. Эпиктет был первым стоиком, за которого я взялся серьезно. В Италии в школе нам преподавали философию и латынь, поэтому я знал о стоиках и даже переводил Сенеку. Когда я вернулся к стоицизму в зрелом возрасте, «Беседы» Эпиктета просто первыми попались под руку. Однако не меньшую роль сыграла крайне прямолинейная, нахрапистая манера письма Эпиктета — он говорит с тобой без обиняков. Его саркастическое чувство юмора меня тоже покорило. Одна из любимых цитат: «Я должен умереть. Если уже, я умираю, а если через некоторое время, сейчас я завтракаю, поскольку настал час завтрака, и вот тогда я умру». Он рассматривает вещи в перспективе: нам кажется, что смерть где-то далеко, хотя мы можем умереть сию секунду. Но раз вы не умираете, то и не забивайте себе этим голову. Сосредоточьтесь на чем-то, что действительно того заслуживает, — на вашем завтраке, например. Я чувствовал родство с Эпиктетом, поэтому в книге сделал его проводником в мир стоицизма. Идея книги родилась, когда я бродил по улицам Рима, в котором Эпиктет провел значительную часть жизни. Я посетил турецкий Памуккале, где он родился, и Никополь на северо-западном побережье Греции, куда он был сослан императором Домицианом и где открыл свою школу. Повторив его жизненный маршрут, я воображал, как мы вместе спускаемся по улочкам римского форума и беседуем. Поэтому каждая глава открывается цитатой из Эпиктета, комментируя которую я перехожу к разбору конкретных тем со стоических позиций.

— Различия огромны. Как я уже сказал, некоторые касаются поведения. Теперь я гораздо реже расстраиваюсь по любому поводу, принимаю более спокойные и взвешенные решения. Что еще важнее, стоицизм полностью изменил мой взгляд на вещи. Вот вам простой пример. Когда я уже писал книгу, у меня украли бумажник в римском метро. Раньше я огорчился бы сразу из-за нескольких вещей. Во-первых, сам факт кражи денег, банковских карточек, водительских прав и прочего. Во-вторых, Рим — мой родной город, поэтому стать там жертвой карманника неприятно вдвойне. Я ехал в ресторан на ужин с братом и его супругой — и в прежние времена явился бы мрачнее тучи и сетовал весь вечер. Вместо этого мне пришел на ум один из главных стоических принципов: четко разделяйте вещи на подконтрольные вам и неподконтрольные. Сосредоточьтесь на первых и полностью игнорируйте вторые. Под моим ли контролем вернуть кошелек? Нет, вор уже наверняка выбежал из метро, отследить его невозможно. Что мне подконтрольно, так это заблокировать банковские карты и, раз уж я в метро, доехать до брата, одолжить у него денег и отправиться со всеми ужинать. Именно так я и поступил — ничуть не помрачнев. Когда я рассказал об этом брату, он поразился: «Шутишь, так просто?!» Я ответил: «А какой смысл расстраиваться?» Расстраиваясь, вы лишь добавляете к уже пришедшей беде еще и свою обиду, делая себя несчастным по сути из-за того, что не в состоянии контролировать.

Конечно, такое отношение легче дается в одних ситуациях, чем иных. Я не утверждаю, что если вы почитаете Эпиктета, то сразу станете мудрецом, которого ничто не способно задеть. Так не бывает. Однако помочь это может. Полезно оценивать все происходящее с точки зрения стоической дихотомии контроля. Это спасло меня от многих печалей и тревог из-за вещей, которые вне моей власти. Жить становится не только более приятной, но и более плодотворной, поскольку я фокусируюсь лишь на том, на что точно могу повлиять.

— Да, они славились меткими изречениями, призванными напоминать о базовых принципах их философии. Правда, если оставить такую фразу без дальнейших разъяснений, на тебя посмотрят как на сумасшедшего. Моя любимая — «живи сообразно с природой». Скажите ее кому-нибудь, кто не знает о стоицизме, и в ответ услышите: «Стоп, я не понял, вы хотите, чтобы я отправился голым в лес и обнимал деревья?»

Стоики учили, что у человеческой природы две составляющие. Первая: мы — общественные животные, крайне зависимые друг от друга. Вторая: мы склонны к разумному поведению. Заметьте, склонны, а не разумны все время. Мы не всегда разумны — но определенно склонны к разумности. Для стоиков из этих двух положений следует, что «жить согласно природе» буквально означает «применять разум к общественным проблемам ради улучшения общественной жизни». По-моему, это неплохое саммари философии стоиков. Такова одна из их главнейших целей — жить наилучшей жизнью, заботясь об обществе. Стоики были космополитами, считали себя гражданами мира. Эпиктет советует «никогда на вопрос «откуда родом?» не говорить, что «афинянин» или «коринфянин», а что «мирозданянин»». Они знали о городах-государствах и государственных границах, но полагали, что в наиболее глубинных проявлениях человеческой природы мы все едины. Конечно, это дело случая: вы родились в России, я вырос в Италии, мы все принадлежим разным частям мира и политическим системам. Но, прежде всего, все мы люди — и уже это объединяет нас. Так что да — живите в согласии с природой.

— Такие искажения преследуют стоицизм испокон веков. Уже в античности критики рисовали подобные карикатуры на стоиков. Ну и, конечно же, сегодня в житейском понимании стоик — это сухарь, который сносит все с каменным лицом. В основе этих предрассудков перевранные азбучные истины стоицизма. Одна из этих истин заключается в том, что стоическая философия действительно учит выносливости. Я упоминал о депривационных упражнениях — Сенека называл их «зимовкой». В его времена армии редко воевали зимой из-за сурового климата, поэтому ждали весны или лета, а во время зимовки тренировались. Безусловно, развитие выносливости — неотъемлемая часть стоицизма. Это положительное качество, которое закаляет характер, формирует вашу личность. Но в карикатуре от всего этого останется одно каменное лицо.

То же самое с эмоциями. Стоицизм учит, что мы располагаем спектром эмоциональных реакций от нездоровых (гнев, ненависть, страх) к здоровым (любовь, забота о ближних, радость). Стоик избегает первых и культивирует вторые. А в ответ слышит: «Ты подавляешь свои эмоции, шах и мат!» Хотя Сенека черным по белому пишет — не подавляйте эмоции. Во-первых, их невозможно подавить полностью. Во-вторых, так вы станете человеком, которому плевать на все. Вы не будете ни любить, ни заботиться о других, ни наслаждаться собственной жизнью — очевидно, что к стоицизму это не имеет никакого отношения. На ваш вопрос можно ответить так: эти предрассудки существуют, поскольку им предшествуют определенные аспекты стоической философии, требующие правильной интерпретации.

— Я как раз недавно опубликовал в своем блоге перечень всего, с чем не согласен в стоической философии. Прежде чем перейти к примерам, позвольте мне кое-что прояснить. Стоицизм — это не религия, а философия жизни, которую придумали 24 века назад. Очевидно, с тех пор многое изменилось, мы добились значительного прогресса и в науке, и в философии. Неудивительно, что некоторые тезисы стоицизма сегодня плохо работают. Что ж, скажете вы, отбросьте их или переинтерпретируйте. Именно это стоики и делали. У Сенеки есть прекрасные строки о Зеноне Китийском, Хрисиппе из Сол и других представителях Древней Стои: «Все, кто до нас занимались тем же, не наши повелители, а наши вожатые. Истина открыта для всех, ею никто не завладел. Немалая доля ее останется и потомкам». То есть, идея, что вы не обязаны точь в точь следовать древним текстам и можете модернизировать стоическую философию, уже в ней содержится.

Я подчеркнул, что стоицизм не религия, однако даже религии меняются. Современное христианство не имеет ничего общего с христианством двухтысячелетней давности. То же самое с иудаизмом, исламом или буддизмом. Ветхий Завет советует забить своего ребенка камнями до смерти, если он ослушается вас. Не думаю, что с этим согласен сегодня хоть один еврей или христианин. Закономерно, что с течением веков религии и философии обновляются.

Что касается стоицизма, в первую очередь, я не принимаю его метафизику. Античные стоики были теми, кого сегодня называют пантеистами. Они верили, что Бог имманентен Вселенной, что Вселенная — это и есть Бог. Их Вселенная была живым, активно меняющимся организмом. Это красивая метафизика, которая делает каждого из нас частицей Бога. Мы склонны к разумному поведению в той мере, в какой причастны к вселенскому логосу — универсальному разумному принципу, регулирующему Вселенную. Однако я придерживаюсь современных научных взглядов. А современная наука говорит нам, что Вселенная, к сожалению, не является живым организмом. Конечно, она функционирует по определенным законам, которые выглядят рационально организованными. Если бы они такими не были, не родилось бы самой науки, основанной на идее, что законы природы логически постижимы. Так или иначе, пантеизм сегодня — довольно чудаковатая метафизическая позиция. Я атеист, однако не воинствующий. Мне не известно достоверно, что Бога нет. У меня просто нет причин верить, что он есть. И покуда такие причины не появятся, я буду считать себя атеистом.

Это мое ключевое разногласие с античными стоиками, но я не зацикливаюсь на нем. Даже если вы откроете «Размышления» Марка Аврелия, то найдете пять или шесть пассажей примерно о том же. То ли Вселенная — Бог, то ли она состоит из атомов в пустоте (это отсылка к эпикурейской философии). «Ну а тебе какое дело?» — пишет Марк Аврелий. В любом случае, все равно придется вставать по утрам, исполнять свой долг и стараться быть лучше как личность. Так что даже римские стоики (хоть они определенно были пантеистами) полагали, что когда дело доходит до этики, которую они считали самой важной частью философии, остальное уже не так важно. При любом раскладе, вы будете иметь дело с жизнью как она есть.

— Я расцениваю стоицизм как западный эквивалент буддизма. Эти философии похожи этикой и тем, как они учат жить. У них сильно различается метафизика — буддисты и стоики по-разному представляли основные структуры мироздания. Но это не столь важно, потому что этика действительно похожа. Недаром они появились почти одновременно: буддизм всего на несколько веков старше стоицизма, распространившегося в Греции около 300 г. до н. э. вскоре после смерти Александра Македонского и развала его империи. Одна из причин, по которым обе философии ждал успех, в том, что и Индия, и Греция с Римом переживали эпоху перемен. Это было время больших потрясений, выбивших многим почву из-под ног. Вы не можете противостоять краху империи или разразившейся войне. Когда люди ощущают потерю контроля, возникает интерес к философиям, которые учат, что вы можете изменить лично, здесь и сейчас.

Мы тоже живем в неспокойные времена. Повсюду войны, терроризм, изменение климата и другие глобальные проблемы, на которые мы с вами, положа руку на сердце, практически не в состоянии повлиять. Конечно, я стараюсь быть максимально полезным обществу — скажем, голосую за политиков, которые выглядят наименее полоумными, или пересылаю деньги организациям, занимающимся большими проблемами. Однако наш персональный вклад невелик. Стоицизм привлекает людей именно на фоне крупных потрясений и общего чувства растерянности. Мы не понимаем, как следует поступать в сложившихся обстоятельствах. А стоики говорят: «Смотрите сами, вот вещи, которые вы можете контролировать — сосредоточьтесь на них и игнорируйте остальные». Только игнорировать не означает забить. Это одно из самых распространенных заблуждений о стоицизме. Мол, раз не можешь остановить изменение климата, то и забей. Речь не о том, чтобы забить, а о перераспределении усилий на те вещи, которые действительно можно изменить. Вы выбросили из головы остальные, но это не значит, что вам до них дела нет! Есть — но если вы бессильны, то слезами делу точно не поможете.

Стоицизм пользуется все большей популярностью среди западной аудитории, так как ближе ей. Западному читателю нелегко с ходу вникнуть в буддийские тексты. Они написаны так, что слабо резонируют с западным мышлением, просто потому что этот ход мыслей нам непривычен. Но вам не понадобится степень по философии, чтобы понять Эпиктета. Вы только открыли его — и уже схватываете все на лету.

— Прежде всего, внимание стоиков к добродетели разделяют все представители этики добродетели: Аристотель, Эпикур и множество других греков или римлян. Главное различие между этикой добродетели и более современной моральной философией (кантианской деонтологией, утилитаризмом и так далее) в том, что последняя задается вопросом о правильном и неправильном, правилен ли некий поступок или нет. Этика добродетели в целом и стоики в частности ставили вопрос иначе: какой личностью я должен быть? Если вы ответите на этот вопрос, если вы работаете над собой, то поймете, как должны правильно поступать в любых обстоятельствах.

Вы правы, понятие добродетели, конечно же, изменилось. В первую очередь, из-за христианства, заметно повлиявшего на представления о добродетели — хотя и меньше, чем кажется. Фома Аквинский, стоящий у истоков современного христианского учения о добродетелях, выделял семь таковых. Три были сугубо теологическими: вера, надежда, любовь. Но четыре оставшиеся повторяли добродетели стоической философии, откуда он их и заимствовал: практическая мудрость, мужество, справедливость и умеренность. То есть даже христиане пользуются стоическими добродетелями, инкорпорировав их в свою систему.

Итак, как обходиться с добродетелью сегодня? В книге я привожу исследования по сравнительной социальной психологии, показывающие, что добродетель универсальна для самых разных культур — по крайней мере, письменных. Несмотря на то, что разные культуры отдают предпочтение одним добродетелям над другими, есть ядро, разделяемое всеми. Оно ​​включает четыре стоические добродетели и несколько других, в том числе «человечность» — по сути, признание принадлежности к человеческому роду, эквивалент стоического космополитизма. Еще одна общая для всех добродетель — «трансцендентность», которая принимает разные формы. Для верующих трансцендентность — это Бог. Для стоиков источником трансцендентности было представление о том, что мир организован в соответствии с рациональными законами, которые они называли логосом. Так или иначе, смысл в том, что вы допускаете наличие чего-то гораздо большего, чем вы сами, — сложно устроенной Вселенной, частью которой являетесь.

Исходя из этого я полагаю, что сегодня у нас по-прежнему есть рабочая концепция добродетели — и она универсальна для всех человеческих культур. Задача лишь в том, чтобы вновь обратить внимание на этот факт, которому многие просто не придают значения. Это постыдно. Концентрируясь на добродетели, вы концентрируетесь на своих качествах и том, каким человеком хотите быть. Мы все заинтересованы в ответе на этот вопрос, однако отвлекаемся на что угодно, пока в жизни не наступит какой-нибудь кризис — и только тогда начинаем заботиться о таких вещах. Хотя начать стоило задолго до кризиса, а не дожидаться его.

— Да, это так. Разные культуры разделяют универсальное понятие добродетели в результате биологической и культурной эволюции. Как я уже говорил, биологически мы — общественные животные, зависящие друг от друга. С точки зрения культурной эволюции, на протяжении тысячелетий существовали разные подходы, некоторые из которых приживались в обществе. На ваш вопрос отвечает само слово «этика», которое произошло от древнегреческого ethikos, означавшего совместную жизнь и общие обычаи. Цицерон перевел его на латынь словом moralis, и оно значило то же самое. Для греков и римлян этика была способом жить вместе, уживаться в рамках сообщества. Разумеется, поиски совместного уклада, ведущего скорее к процветанию, чем междоусобице — это универсальная проблема. Практически все общества пришли к тому, что она решается соединением двух элементов, хорошо известных римлянам: стремления людей быть лучшими гражданами и, конечно же, закона. По Цицерону, закон отражает наши этические приоритеты в обществе. В идеале законы должны быть этическими, раз они определяют наши средства для достижения процветающего общества.

— И да, и нет. Мы можем проследить вплоть до наших общих предков с бонобо и другими приматами набор просоциальных моделей поведения, в том числе такого, которое мы охарактеризовали бы как моральное, если бы оно исходило от человека, однако другими видами отправляемое инстинктивно. Это неудивительно, так как у высокоинтеллектуальных и высокосоциальных видов (вроде нас и других гоминидов) чувство правильного и неправильного должно было постепенно эволюционировать для лучшего функционирования группы. И все же только люди явным образом демонстрируют альтруистические черты, способны осмыслять свои поступки и имеют достаточно сложные социальные структуры и средства коммуникации, чтобы достигнуть того, что мы называем моралью. У Кевина Лаленда есть хорошая книга об этом, Darwin’s Unfinished Symphony: How Culture Made the Human Mind. Любопытно, что стоики тоже считали основные элементы этического поведения встроенными в нашу природу. Именно поэтому добродетельная жизнь — это жизнь в согласии с природой.

— Современная психотерапия, в сущности, распадается на два лагеря, сформировавшихся в начале ХХ века. Один более экзистенциального толка — к нему относится Фрейд, Юнг, психоанализ и так далее. Другой с когнитивным уклоном — в частности, когнитивно-бихевиоральная терапия (КБТ) и рационально-эмоционально-бихевиоральная терапия (РЭБТ). Обе эти школы появились на рубеже 1950-х и 1960-х годов, а их создатели опирались непосредственно на стоические произведения. Они прочли Марка Аврелия, Эпиктета, Сенеку — и попробовали воплотить некоторые из стоических принципов в своих методах терапии.

Разумеется, КБТ и РЭБТ были возведены на научной почве — их относят к так называемой доказательной психотерапии, основанной на экспериментах и исследованиях. Но ключевой принцип этих двух подходов в основе своей стоический: по крайней мере отчасти эмоции являются результатом когнитивных процессов. Скажем, я сплю один у себя дома, вдруг просыпаюсь от шума, пугаюсь, испытываю прилив адреналина. Для стоицизма и КБТ это не испуг, а просто неизбежная автоматическая реакция. Вы ничего не можете поделать с ней. Но как только вы начинаете думать — «господи, наверное, ко мне забрался вор, сейчас он убьет меня» — тут-то вы и пугаетесь по-настоящему. Это плод ваших мыслей. Но они могли быть и другими: «А, да это же моя кошка, как обычно, шалит по ночам, уронила чего-нибудь». Тогда пугаться было бы нечему. Первый шаг к тому, чтобы изменить эмоциональные реакции, которые чересчур деструктивны и приносят страдание, — это признать, что вы думали неправильно. Именно поэтому терапия называется когнитивно-бихевиоральной. Сначала вы меняете мышление о вещах, затем — поведение. Осознав и согласившись с тем, что думать следовало иначе, вы начинаете работать над своим поведением, чтобы слово не расходилось с делом.

Я уже говорил, что дихотомия контроля — основополагающий принцип всего стоицизма. «Энхиридион» Эпиктета открывается знаменитыми словами: «Из существующих вещей одни находятся в нашей власти, другие нет». Для многих современных читателей это звучит очень знакомо. Знаете, почему? Потому что похоже на христианскую молитву о душевном покое, написанную в начале ХХ века теологом Рейнгольдом Нибуром и впоследствии принятую организациями 12 шагов по всему свету — в первую очередь, «Анонимными алкоголиками». Сходите на встречу АА. Первое же, что вам скажут сделать, — это признать, что у вас проблемы. Ваша первая фраза: «Я — алкоголик». Вы принимаете свою проблему, а приняв — начинаете работать над совершенствованием поведения. В этом смысле «Анонимные алкоголики» весьма напоминают когнитивно-бихевиоральную терапию и стоицизм.

— Вне всяких сомнений. Стоицизм — это не магия. Не надейтесь почитать стоиков и тут же разрешить все свои проблемы, став сверхчеловеком. Философия так не работает. Но стоицизм, безусловно, поможет при алкоголизме или хронической боли. На Modern Stoicism есть рассказы людей о том, как стоицизм помог им от депрессии или зависимостей. Повторюсь, это не волшебство. Вы не можете захлопнуть книжку Эпиктета и встать уже без депрессии. Но стоицизм позволяет переосмыслить вещи, начать мыслить в более положительном и конструктивном ключе. Это не отменяет необходимости в профессиональной помощи. Если у вас клиническая депрессия — ясное дело, вам требуется психотерапевт или даже психиатр. Как говорит мой университетский коллега Лу Маринофф, если вам нужна пилюля от депрессии, алкоголизма или любой другой психологической проблемы — срочно примите ее! С этого момента ваш мозг вернется к более нормальному функционированию, однако проблемы из жизни никуда не денутся. Вам по-прежнему нужно жить, принимать решения, ставить себе цели — и вот тут-то и возникает нужда в философии.

— Я рад, что вы спросили об этом. Стоицизм — определенно философия, а не психотерапия и не селф-хелп. Все зависит от того, чего вы хотите. Если ограничиться парой практических советов — ну, возьмите книжку по селф-хелпу, отсылающую к стоицизму. Например, Райана Холидея. Почему бы и нет, если это вам поможет? Только помните: это не философия.

Вы правы: если люди будут относиться к стоицизму просто как к психотерапии или селф-хелпу, есть риск, что они забудут о том, что я считаю в стоицизме самым важным — наших обязательствах перед обществом. Сегодня к стоицизму часто прибегают в так называемом движении за права мужчин. Это такие маскулинные типы, которые делают упор на выдержке, мужестве и других, как они выражаются, «мужицких добродетелях». Они забывают, что в стоицизме добродетель мужества идет в связке с добродетелью справедливости — если вы несправедливы, то у вас нет никакого мужества. Для стоика это не отвага и смелость встретиться с врагом лицом к лицу. Мужество заключается в том, чтобы поступать правильно, следовать морали, поэтому его нельзя изолировать от справедливости.

Но другие философии и религии сталкиваются с теми же проблемами. Мои друзья-буддисты говорят, что большинство людей, практикующих буддизм, вообще не следуют учению — они просто выполняют некоторые медитационные техники. Опять же, если вы считаете, что трансцендентальная медитация или дзен-медитация вам помогут — ради бога, медитируйте. Но если вы действительно заинтересованы в философии, она должна стать вашим образом жизни. Вы должны следовать четырем благородным истинам Будды и так далее. Христианство в этом плане не исключение, особенно в США, где процветают его абсолютно извращенные версии. Слышали о Евангелии процветания? Проповедники этой доктрины фактически учат, как разбогатеть посредством христианства. По-моему, Иисус бы этого не одобрил.

Я согласен с вами, что это представляет опасность. Но не думаю, что только для стоицизма — скорее, это грозит любой философии или религии. Резюмируя, в стоической философии самое важное — это становиться лучше самому и помогать другим.

— Надеюсь! Стоики одобряли самоубийство, учили, что при определенных обстоятельствах это правильный поступок. Эпиктет называл это принципом «открытой двери». В «Беседах» он так рассуждает о самоубийстве:

Вы не можете покончить жизнь самоубийством, просто потому вам захотелось. Катон Младший был заклятым врагом Юлия Цезаря, которого считал тираном. Он покончил с собой, чтобы не стать заложником Цезаря, который мог бы его использовать в политических целях. Так что это было актом политического сопротивления. Сенеке приказал покончить с собой Нерон, который считал, что философ участвовал в заговоре против него. Сенека совершил самоубийство отчасти ради семьи. В Древнем Риме, если бы вы отказались исполнять такой приговор, ваши близкие пострадали: их лишили бы имущества, изгнали и так далее.

Все это заслуживающие уважения причины. Иными словами, самоубийство — дело серьезное. Но еще более серьезными могут быть жизненные обстоятельства, требующие такого поступка. Сам основатель стоицизма подал неплохой пример. Диоген Лаэртский перечисляет несколько версий смерти Зенона. По одной из них, он стал настолько дряхлым и немощным, что не мог ни учить, ни вообще сделать что-либо без посторонней помощи. Поэтому решил уморить себя голодом и спустя какое-то время спокойно умер. Это напоминает современную концепцию ассистируемого самоубийства. Если вы страдаете от неизлечимой болезни или просто испытываете сильные боли в последние дни своей жизни, жить дальше не имеет смысла. Я считаю большим заблуждением идею (доставшуюся нам, кстати, от христианства), что мы обязаны цепляться за жизнь во что бы то ни стало, что жизнь священна и неприкасаема при любых обстоятельствах. Это не так. Поэтому если жизнь подведет меня к этому — надеюсь, у меня хватит мужества. Потому что именно в этом мужество и заключается — поступить правильно.